57. Наследники тиранов. Оплот антидемократии

Твердыни истории непреодолимы. Можно как угодно долго переписывать и перекраивать, уничтожать и предавать забвению великое прошлое человечества, наполняя его всевозможной отсебятиной, но как только приходит подходящий момент, она тут же освобождается от оков политической конъюнктуры, чтобы снова предстать в своей первозданной красоте. Причем этот процесс самоочищения от всего наносного и привнесенного происходит каждый раз в самом неожиданном месте, по непроизвольной причине и с явно непредсказуемым результатом. Но всегда в тот момент, когда намечается очередная "реставрация" истории человечества по вполне определенным политическим соображениям. Наше время в данном случае не исключение, а еще одно подтверждение общего правила - любая перелицовка истории никогда не совпадает с политическими намерениями ее инициаторов и потому завершается с прямо противоположным результатом.

Сотни лет западные псевдоисторики саморекламировались на фоне истории Древней Греции и Древнего Рима, а на деле добились того, что современные историки, включая западных, поставили под сомнение сам факт существования как "древнегреческой", так и "древнеримской" колыбели мировой "цивилизации", придуманной в назидание потомкам в средневековую Эпоху Возрождения (см. Эссе №15). Причем все произошло по весьма тривиальной причине - потомки, с одной стороны, не жаждут следовать идеалам якобы далекого прошлого, а политтехнологи, с другой стороны, взяв на себя роль блюстителя нравов в сфере "демократии", не смогли превзойти по той же причине своих предшественников.

Мифологизированная история Древней Греции, как известно, начинается с похода аргонавтов (1235 до н.э.), укравших по весьма корыстным мотивам у царя Колхиды золотое руно и его собственную дочь, которая погубила своего брата, а затем и себя вместе с детьми из-за мужской неверности (см. Эссе №13). Далее последовала не менее кровавая и коварная Троянская война (1225 до н.э.). Затем после длительного перерыва просвечивается история древнегреческих царей, начиная с Ликурга (VIII в. до н.э.), установившего весьма справедливые законы (см. историзм №37), каковые никем не соблюдались, но всякий раз брались на вооружение очередным тираном якобы во благо народное.

В Греции на то время образовались три противоборствующих центра притяжения - Спарта, Афины, Фивы, где этого "добра" было в избытке: в Спатре - по определению, ибо она управлялась царями; в Афинах - как средство борьбы за власть среди демократов; в Фивах - по образу и подобию двух предыдущих государств (полисов). По этой причине вся история Греции - это непрерывная цепь многолетних войн, дворцовых интриг и раздоров, которые, с одной стороны, не могут служить подтверждением и украшением древнегреческой "демократии", а с другой - завершились закономерным плачевным итогом. Сначала Греция оказалась под властью Македонии (337 до н.э.), а с развалом мифической империи Александра Македонского - под властью не менее мифического Древнего Рима (146 до н.э.), где сплошь и рядом тиран на тиране и тираном погоняет, что с точки зрения современной "демократии" выглядит еще менее привлекательно. В царский период (753-510 до н.э.) они властвовали по определению. В период республики (510-31 до н.э.), придумавшей "Законы XII таблиц ", каждый из консулов, управлявший Римом, считал своим долгом расширять свои полномочия вплоть до установления диктатуры в лице Юлия Цезаря, а затем и Цицерона, позволившего себе назвать представителей демократии "смутьянами и мятежниками" с угрозами "сделать их такими смирными, что они будут сами удивлены", в связи с чем получил титул "отца отечества", который в период империи (31 до н.э. - 476 н.э.) трансформировался в титул императора, первым обладателем которого стал Октавиан Август, навсегда покончивший с последними остатками "демократии" на просторах Западной Европы, которая по примеру своих предшественников воевала и воюет до сих пор с завидным ожесточением.

С философской точки зрения полная деградация государственного строя якобы древней греко-римской "цивилизации", прямыми наследниками и приверженцами которой считают себя западноевропейские чины, вполне закономерна, ибо Платон и Аристотель единогласно ставили на первое место царскую власть, возглавляемую философами (учеными), а на предпоследнее - демократию, за которой следует тирания как завершающая ступень эволюции общества от наилучшего (царского) до наихудшего (тирания) строя (см. историзмы №15 и №29). Таким образом, становится очевидным, что страны Западной Европы стали наследниками тиранов и соответственно оплотом антидемократии.

В этом убеждает существенное отклонение современных политтехнологов от вполне обоснованных выводов самого Аристотеля, который на основе тщательного изучения конституционного устройства 158 греческих городов-государств (полисов), в частности, утверждал, что "судебная власть должна заниматься теми, кто нанес ущерб государству". Современные крючкотворы переиначили эту идею на свой лад, превратив судебную (уголовную) ответственность государственных чиновников в политическую (см. метафоризм №35), на деле означающую полную безответственность исполнительной власти перед обществом и государством. Так что, прежде чем спорить с Украиной в этом вопросе, западным правоведам надо бы для начала посоветоваться с Аристотелем, которого они возвели в ранг прародителя современного институционализма (см. метафоризм №32).

Далее Аристотель говорит о том, что "законы надо издавать применяясь к данному государственному строю, а не, наоборот, подгонять государственное устройство к законам". Но поскольку сие непостижимо для узколобого мышления современных правоведов, постольку США и ЕС вкупе с пресловутой Венецианской комиссией заставляют весь мир, кроме себя, конечно, исповедовать другую точку зрения и под видом всевозможных реформ осуществлять контраверсивную деятельность внутри существующего конституционного строя с целью его самоуничтожения силами самого государства. И поскольку эта политика носит явно агрессивный характер, постольку сила права (по Аристотелю) подменяется правом силы по всему миру, который США, а теперь уже и ЕС объявили "зоной своих национальных интересов". Наиболее характерным примером на эту тему является Греция (см. метафоризм №5), которая на начало кризиса имела в 2008 г. 300 млрд. евро внешнего долга и во избежание дефолта просила "помощь" на сумму 100 млрд. евро. Ради этого она добровольно-принудительно приняла на себя целый ряд унизительных для независимой страны обязательств, которые покорно выполняла все эти годы вопреки всеобщему возмущению народа, а ныне благодаря "помощи" США, ЕС и МВФ во избежание дефолта Греции требуется уже 240 млрд. евро, в связи с чем можно констатировать, что огромный пакет якобы антикризисных законов, принятых по указке ЕС и МВФ парламентом Греции, превратился уже не в нуль, а в отрицательную величину огромного размера.

И наконец, отпуская многое другое, можно указать на то, что, по Аристотелю, "счастье каждого отдельного человека и счастье государства тождественны" и потому, если это равенство соблюдается, то независимо от государственного строя, "такое государство и следует признать наилучшим, а общество можно назвать "счастливым", поскольку оно есть общение подобных друг другу людей, ради достижения возможно лучшей жизни". Трудно сказать, по какой причине современные институционалисты все еще терпят сие кощунство над теми умозрительными моделями и конструкциями, которые они навязывают под видом виртуальной "демократии" всему миру, но "забывают" то же самое внедрять у себя дома, а также почему в этой связи чтение Аристотеля все еще не находится под запретом. Если копнуть поглубже, то не трудно установить, что движение "Захвати Уолл-Стрит" через год после своего возникновения на очередной демонстрации под влиянием Аристотеля существенно углубило свою позицию и прямо заговорило о "политической коррупции" внутри США, где банкиры "покупают" себе президента (см. метафоризм №52). Демонстрацию быстренько разогнали. Однако это не решило самого главного вопроса: что следует понимать под термином "демократия", подразумевающим "власть народа", если в нынешних условиях этот термин не отвечает своему содержанию?

Можно было бы в этой связи сослаться на практический опыт славян, имеющих, по международному признанию, наибольшие достижения в этом деле (см. метафоризм №44). Однако такой подход в принципе невозможен, ибо евро-американские правоведы прямо заинтересованы в отсутствии четких дефиниций (определений) на эту тему. Тогда под видом борьбы за "демократию" США и ЕС могут тиранить и третировать любую страну мира в нарушении тех или иных законов якобы древней "цивилизации", в покушении на какие-то "стандарты" евро-американского образца, каковых в принципе не существует, ибо ЕС, например, до сих пор не удосужился создать общую для всех стран-членов конституцию, систему судопроизводства, организацию исполнительной власти и т.д., а также в игнорировании неких правил, обеспечивающих соблюдение "прав" человека, подразумевающих все что угодно, кроме единственно насущного права человека на "счастливую" (по Аристотелю) жизнь.

Иными словами, ни США, ни ЕС вместе с подчиненной им Венецианской комиссией не заинтересованы в том, чтобы "огласить весь список" требований по части демократической организации общественной жизни в государствах планеты. Только при таком исходе дела ведущие страны мирового сообщества могут в зависимости от обстоятельств обвинять всех и вся в отсутствии или недостатке "демократии". И как ни странно, многие страны, понурив головы, принимают эти обвинения, придуманные с ходу и на лету, за чистую монету и, мало того, даже не догадываются о том, что ни одно из них не имеет как научного, так и практического (по Аристотелю) обоснования. США и ЕС очень ловко используют это обстоятельство, то укорачивая, то удлинняя, например, по отношению к Украине список своих требований, что позволяет им беспардонно вмешиваться во внутренние дела любого государства мира, включая страны ЕС. Но при этом они упускают из виду самое главное, а именно то, что подобный хаос в теоретической плоскости лишает их какой-либо возможности разобраться наиболее эффективным образом со своими внутренними проблемами, без решения которых они вскоре могут быть причислены к лику третьесортных держав. Вот где, как видим, развитым странам надо наверстывать упущенное. Причем, не теряя времени даром.