31. Кризис экономики. Апофеоз нигилизма

Вирус бродит по Европе - вирус нигилизма. Самый опасный из всех, какие только знает человечество. Волею истории прародителем этого вируса стал Дюринг, провозгласивший себя первым и единственным, неповторимым и непревзойденным экономистом всех времен и народов и ради этого низвергнувший всех своих предшественников в небытие. Маркс и Энгельс в "Анти-Дюринге" убедительно показали и доказали, что все его рассуждения как и он сам являются несомненной ошибкой в истории экономической науки. И тем не менее вирус нигилизма оказался настолько живучим, что поразил многие поколения представителей экономической мысли вплоть до нашего времени

Маржиналисты, освоив первые азы математики в экономике, выставили себя спасителями человечества, но так и не дали ни одного решения проблем как в теории, так и в практической плоскости. Монетаристы сузили необъятное поле экономической науки до низменного интереса ростовщиков средневековой эпохи, однако ни разу не уберегли от кризиса ни экономику США, ни мировую экономику. Под восторженные вопли либералов джин алчности вырвался на свободу и стал сооружать финансовые пирамиды по всей планете.

Во избежание дальнейшего распространения вируса нигилизма А. Маршалл предложил отказаться от термина "политическая" (государственная) экономия, который Мокретьен ввел в обращение еще в XVI в., и предложил ограничиться словом "экономика", учитывающим интересы не только государства, но и всех слоев общества, включая рядовых граждан. На этой основе произошло существенное расширение поля приложения экономической науки. Вместе с тем одновременно появились так называемые "грантоеды", которые, присосавшись к самым различным источникам финансирования научных исследований, оттеснили в сторону всех, кроме самих себя. В полном соответствии с условиями финансирования, которые были изобретены в США, распространились по всему белому свету и предполагают не развитие экономической науки как таковой, а придумывание чего-то такого, что не успели или не соизволили сказать конкуренты распорядителя финансов. Но поскольку "откровения" подобного рода не возникают из ничего и ниоткуда, постольку получатели грантов, низвергая своих предшественников, вынуждены перефразировать то, что уже давно известно, чтобы заказчик мог удивить мир каким-то "новым" словом внутри страны или за рубежом.

Гувер, например, переименовал слово "кризис" в нечто более нейтральное - "рецессия". Под этим знаменем он боролся с Великой депрессией 5 лет (1928-1932), но ничего не добился и только углубил кризис. Рузвельт, наоборот, без лишних словес взялся за дело и в 1933 г. всего лишь за полгода вернул экономику США на прежнее место. Тем не менее с легкой руки Гувера мир захлестнуло море затейливых словес. Гэлбрейт разработал для Джонсона программу "борьбы с бедностью". Но по воле советников президента США она была переименована в программу "Великое общество", которая приказала долго жить, так и не покончив с бедностью в самой богатой стране мира. Речи Обамы, негласно повторяющего своих предшественников - демократов (см. метафоризм №6), вызывают слезы умиления у слушателей, тогда как специалисты сразу вспоминают Самуэльсона, утверждавшего, что любой экономист может и умеет намного больше, чем администратор от экономики, поскольку даже высокопоставленное мнение - это еще не наука, а наука - это уже не мнение, а научно доказанный факт.

Дальше больше. Нежданно-негаданно говорунов уверено обошли так называемые реформаторы, превратившие в политическое шоу свою сугубо внутреннюю должностную обязанность по преобразованию экономики на научной основе. В итоге реформы стали самоцелью, повальным бедствием для всего мира и "хлебным" делом для "чикагских мальчиков" из МВФ, возглавившего их осуществление во всех без исключения государствах планеты. Причем довольно простым способом. Сначала правительства стран-заемщиков сочиняют под диктовку МВФ так называемые Меморандумы по проведению реформ, а затем наступает время диктата, когда под неусыпным контролем "чикагских мальчиков" легковерные получатели кредитов "гробят" в полном смысле этого слова собственную экономику. Причем МВФ не несет за это никакой ответственности, ибо не предоставляет никаких расчетов для предполагаемых реформ, не ссылается ни на какие авторитеты экономической мысли и потому не берет на себя никакой ответственности за их осуществление. Это уже апофеоз нигилизма, необратимо и обязательно ведущий к кризису, так как весь научный багаж Меморандумов начисто лишен экономической целесообразности и эффективности, не опирается на методы экономического анализа и прогнозирования, не подвергается общественному контролю и обсуждению. Но поскольку МВФ прямо или косвенно захватил в свои руки все финансовые ресурсы планеты, постольку весь мир вольно или невольно вынужден терпеть подобное насилие над самим собою.

Показательно, что на недавнем форуме в Давосе об этом не было сказано ни одного слова, за исключением нескольких пожеланий, нацеленных ввиду полного "краха капитализма", как сказал один из его участников, на формирование новой системы отношений в нашем глобализированном мире. МВФ по этому поводу скромно промолчал, как и не ответил на ту критику, которая прозвучала по его адресу. Вполне возможно, это верный признак предполагаемой борьбы за сохранение статус-кво на экономическом небосклоне. Не исключено, что в этом красноречивом молчании кроется и глубокое раскаяние за содеянное в мировой экономике. Если это действительно так, то в скором времени можно ожидать повсеместного возрождения экономической мысли в ее истинно научном смысле и глубоком рвении к преобразованию социально-экономических отношений в мировом сообществе на благо всех стран и народов.