15. Шальные деньги. Мираж и дурман

Все течет, все изменяется. Ушли в прошлое те времена, когда производители, следуя выводам классиков экономической науки, в первую очередь возмещали капитал (стоимость средств производства и оплату труда) и только после этого подсчитывали полученную прибыль. Даже меркантилисты, сверхжадные до денег, и те настаивали на своевременной оплате труда, чтобы не сужать потребительский спрос внутри страны. Ныне все происходит буквально наоборот, ибо процесс реализации произведенной продукции поставлен в полном смысле этого слова с ног на голову. Сначала реализуется прибыль, чтобы исчезнуть за рубежом в неизвестном направлении, а затем возмещается капитал. Причем небольшими порциями, а остальное тонет в так называемом кризисе платежей, когда предприятия кредитуют друг друга долгами по отгруженным товарам, выполненным работам и оказанным услугам, а объем невыплаченной заработной платы достигает астрономических размеров.

Этот факт подтверждается недавним волнением на фондовых биржах, которое вполне могло бы перерасти в шторм, если бы Федеральная резервная система США не отказалась от своего намерения повысить учетную ставку с 0,25 до 0,5%. Воротилы мирового бизнеса правильно расценили этот шаг как прямое посягательство на свои огромные барыши, которые извлекаются из двухступенчатой системы обращения прибыли. Оказавшись за рубежом, она возвращается назад, но уже в виде кредитных инвестиций, погашаемых из госбюджета по более высокому проценту. Владельцы банков рады увеличению объема денежного обращения, а производители в свою очередь удовлетворены появлению шальных денег, возникающих, как говорят, "из воздуха" без всякой затраты труда и капитала. И забывают при этом, что возросшая масса денег всего лишь мираж, своего рода фикция в квадрате, поскольку сначала, оказавшись за рубежом, она становится фиктивным денежным капиталом в той части, в какой представляет собой всего лишь хрупкую надежду на получение прибыли, которой еще нет и вряд ли она когда-то будет, а затем увеличивается вторично на соответствующий прирост процента после возвращения в свою страну с целью финансирования государственных долгов. Эта страсть к наживе как дурман отравляет сознание производителей, не учитывающих того, что в своей массе деньги могут увеличиваться как угодно, но при этом, с одной стороны, величина прибавочной стоимости ни на йоту не возрастает, ибо она создается в производстве и только в производстве, а с другой – накопление собственного капитала производителя уменьшается на ту же самую величину и даже больше, порождая первые признаки кризиса на финансовом рынке, а затем и в экономике в целом.

Именно по этому сценарию рухнул в 1622 г. финансовый рынок в Генуе, где впервые появились "быки" и "медведи", а в 1789 г. и в Амстердаме, где биржевую игру прозвали "торговлей ветром". Тоже самое, хотя и в более хитроумной форме, имеем и на этот раз. Президент США Ф. Рузвельт первым осознал опасность шальных денег для экономики и решительно покончил с ними во времена Великой депрессии 1933 г. Это позволило всего за 7 месяцев поднять экономику страны до 90% уровня 1928 г., тогда как до него Г. Гувер пять лет безуспешно ублажал банкиров и валютных спекулянтов всевозможными финансовыми влияниями. Затяжной финансовый кризис нашего времени, начавшийся в 2008 г., уже прошел трехлетнюю отметку, что прямо таки обязывает финансистов США и всего мира вернуться к тому практическому опыту, который Ф. Рузвельт оставил своим потомкам по наследству.