35. Пределы использования методологических основ теоретической механики в экономических отношениях

Стоило хоть немного спасть ажиотажу вокруг институционализма, занявшего в общей классификации экономической теории присущий для него раздел "Институциональные методы управления" [9, 78], как тут же из-за рубежа появилась еще одна теория "самоорганизации" общества под названием "синергетика", использование которой связывают с именем немецкого физика Германа Хакена, который в 1969 г. "первым стал использовать термин "синергетика" в своем курсе по теории лазерного излучения" [25, 7]. Второй шаг на этом направлении сделал бельгийский ученый Илья Пригожин, изучавший проявление синергетики в химии и получивший в 1977 г. за свои работы в области неравновесной термодинамики Нобелевскую премию [25, 8]. В итоге возникла новая область исследований, использующая специфическую терминологию, которую некоторые исследователи синергетики попытались приложить к экономическим явлениям. Однако, как показал соответствующий анализ публикаций, посвященный этой теме, теория синергетики, если не считать общих рассуждений, пока еще не сумела обеспечить решение хотя бы одной из самых простых экономических проблем.

Во-первых, хотя бы потому, что не определилась с собственным содержанием, которое по мнению самых различных авторов отличается огромным разнообразием: "учение о взаимодей­ствии" (Г. Хакен), "философия нестабильности" (И. Пригожин), "теория хаоса", "теория самоорганизации", "теория нелинейного мышления", "теория нелинейной динамики" и т.д. Математики вообще отмечают, что "до появления синергетики и нелинейной динамики, например, в 50-70 гг. эта теория называлась "предсказанием случайных процессов", так как на этапе практической реализации все сводилось к построению одних и тех же функций вида
x_i=F(x_i-1,x_i-2,...,x_i-m), наилучшим образом аппроксимирующих достигнутую предысторию временного ряда" [38, 38]. В этой связи ограничимся формулировкой, которую дала Л. Колесникова, констатируя, что "хотя единого определения синергетики пока не существует, наиболее распространено ее понимание как теории самоорганизации систем, в своем подавляющем большинстве – открытых, находящихся в состоянии неравновесного энерго-массо-информацион­но­го (ЭМИ) обмена с окружающей средой, и как
теории, раскрывающей закономерности протекания лавинообразных процессов нелинейного саморегулирования роста сложных систем" [32,  40].

Во-вторых, обращает на себя внимание тот факт, что последователи синергетики основное внимание уделяют описанию состояния экономической системы и тем изменениям, которые происходят под влиянием внешних и внутренних сил. В общем состоянии системы выделяются состояния равновесия (предельные точки), устойчивые изменения (циклы) и флуктуации (случайные отклонения от закономерного состояния), плоские и объемные, линейные и поверхностные траектории, имеющие конечную область неминуемого схождения фазовых траекторий, движения (изменения) сложной системы, которая называется аттрактором. Все это вместе взятое есть не что иное, как словесное описание кривых, посредством которых, графически изображается количественное изменение параметров системы в форме поступательного или вращательного движения точки, а также в виде прямолинейных колебаний. Американский экономист П. Самуэльсон предпринял одну из первых попыток систематизировать прямолинейные колебания на основе рекуррентных уравнений по видам траекторий [2, 190]. Однако не вышел за рамки тех простых случаев, которые описаны в теоретической механике.

Отсюда следует, что сторонники синергетики, сделав основной упор на понятие "отрицательная энтропия", всего лишь усложнили исходные условия решения задачи, в связи с чем экономистам предлагается помимо законов теоретической механики привлечь багаж знаний из области термодинамики, чтобы как можно полнее описать процесс "самоорганизации" сложных социально-экономических систем.

И наконец, не возражая в принципе против такой постановки вопроса, не следует забывать, что в общем и целом это уже не первая попытка применить и приложить естественные законы природы к экономическим системам. Самым первым и наиболее очевидным в этом отношении был так называемый органический подход, который, начиная с Платона (IV в. до н.э.), рассматривает общество как аналог природного организма, а социальную жизнь представляет в виде своеобразной проекции биологических закономерностей на взаимоотношения людей. Последующие сторонники этого подхода (Гоббс, Спенсер и др.) расширили сферу исследований, однако не решили практически ни одной теоретической или прикладной проблемы экономического содержания.

Вторую такую попытку, как отмечалось выше, осуществил в начале XIX в. французский экономист Ш. Фурье (1772-1837), который, используя механистический подход, показал возможность широкого применения математики в социально-экономиче­ских расчетах распределения национального богатства между социальными слоями населения страны и дохода между собственниками труда, капитала и таланта, а также тарификации труда в матричной форме. Именно поэтому механистический подход к анализу социально-экономических явлений прочно вошел в употребление экономистов с конца XVIII в. посредством отождествления законов развития общества с законами природы. В первой половине XIX в. английский статистик А. Кетле ввел понятие "социальная физика", а Е. Дюринг в "Курсе политической и социальной экономии" (1873) предположил, что "величина стоимости определяется величиной сопротивления, которое принуждает к бóльшим или меньшим затратам хозяйственной силы", на что Ф. Энгельс вполне определенно заметил: "Преодоление сопротивления – эта категория, заимствованная из математической механики, становится нелепой в политической экономии" [79, 652].

Украинский последователь физиократов С. Подолинский (1850-1891) в письме Марксу от 8 апреля 1880 г. изъявил желание "согласовать прибавочный труд с господствующими физическими теориями" (одна из таких теорий, в частности С. Джевонса (1835-1882), устанавливала прямую связь промышленных кризисов с цикличностью сельскохозяйственного производства, подверженного периодическим колебаниям благодаря появлению наибольшего и наименьшего числа пятен на Солнце) и разработал "физическую экономию" [78]. По просьбе К. Маркса Ф. Энгельс подготовил отзыв, который изложил в письме К. Марксу от 19 декабря 1882 г., высказавшись по поводу этого намерения вполне однозначно, отметив, что С. Подолинский "отклонился в сторону от своего очень ценного открытия", поскольку "смешал физическое с экономическим". Вместе с тем ценность открытия С. Подолинского состояла по сути дела в том, что его теория вольно или невольно стала исходным пунктом формирования так называемого энергетического подхода к анализу экономических явлений, посредством которого была сделана попытка выразить стоимостные показатели затрат труда в "энергетических затратах".

В России эта теория впервые заявила о себе в статье анонима Д.И. "Понятие о ценности и богатстве с точки зрения учения об энергии" (1880) и получила свое продолжение в книге Н. Батюшкова "Связь экономических явлений с законами энергии" (1889), а также в работах Ф. Гингера (1903), С. Геринга (1909) и Штокмана (1914). В СССР энергетический подход просуществовал с начала 20-х до сере­дины 60-х годов ХХ в. (подробнее см. [61, 73-77], но какого-либо следа в достижениях экономической мысли не оставил [3, 324], потому что не только "смешал физическое с экономическим", но и поставил своей целью заменить экономические отношения физическими единицами энергетического содержания [19, 184-185]. И поскольку эта теория не только не искоренила ошибку С. Подолинского, а еще более усугубила и углубила присущие для нее неверные исходные предпосылки, постольку в наше время остались только отдельные последователи теории энергетических затрат в экономике, до сих пор полагающие, что стоимостные категории К. Маркса следует представлять в "энергоимпульсном" измерении, то есть не в затратах труда, а в "киловатт-часах" [56, 145-155].

В конце XIX в. основатель американской школы маржинализма Дж.Б. Кларк (1847-1938) подразделил законы экономической науки на три группы: универсальные, трактующие всеобщие явления производства и распределения продукта; статические, описывающие процесс обмена, в котором не происходит никаких изменений в форме его организации и в способе действий, то есть соответствующие процессу простого воспроизводства; динамические, раскрывающие особенности процесса потребления при условии изменения обществом формы и способов деятельности, то есть соответствующие процессу расширенного воспроизводства. Во многих отношениях эти определения оказались слишком далеки от действительного содержания экономических процессов и потому понятия универсальных законов и законов статики в формулировке Дж.Б. Кларка в экономической науке официально не прижились. В статистике сохранилось только понятие динамики, но уже в несколько ином смысле, указывающем на изменение показателей развития общественно-экономических явлений во времени, что не выходит за рамки аноматики.

В 70-80-е годы ХХ в. некоторые экономисты стали вводить показатели, не имеющие логического объяснения с точки зрения теоретической механики. Например, в одной из своих работ
А.Г. Гранберг, рассмотрев понятия скорости и ускорения, ввел на их основе формулу "относительного ускорения", равного отношению ускорения к скорости [22, 13], что в конечном итоге, с одной стороны, превратилось в очередную неудачную попытку приложения законов механики к экономическим явлениям, а с другой – стало серьезным препятствием на этом направлении развития экономической мысли. Наряду с этими терминами А.Г. Гранберг использует понятие кинетической функции [22, 22] вне прямой связи с кинетической энергией, а также кинематической функции, под которой подразумевается функция, "пренебрегающая запаздываниями между входами и выходами" [22, 40] в функциональной модели, непрерывной во времени.

Таким образом, привлечение законов термодинамики является по сути дела третьей попыткой применения естественных законов природы к системе существующих отношений. И она имеет право на жизнь. Но поскольку ни первая, ни вторая попытки не получили своего завершения, постольку переход на более сложный уровень анализа представляется на сегодня преждевременным и вряд ли достаточно обоснованным. Исследования, проведенные в Институте экономики промышленности НАН Украины и описанные в серии книг, опубликованных под общим названием "Каноны рынка и законы экономики", показали, что некоторое сходство научной структуры теоретической механики со структурой экономических систем может служить основанием для перенесения законов механики на систему производственных и общественных отношений. Но поскольку законы развития материального мира не могут совпадать и никогда не совпадали с законами развития нематериальных по своей сути производственных и общественных отношений, постольку этот подход был трансформирован и определен в [9] под общим названием "теоретическая эпироника" [<гр. epiron влияние, воздействие], которое подразумевает науку, изучающую общие законы изменения и равновесия нематериальных систем и возникающее при этом взаимодействие между ними в форме производственных и общественных отношений, что более детально описано в книге "Основы теоретической эпироники" [26].

По своей структуре теоретическая эпироника, как показано в [26, 13], включает три раздела: статика, аноматика, динамика. По определениям, приведенным в [26], статика [<гр. statikē учение о равновесии] изучает законы равновесия систем под действием приложенных к ним сил. Второй раздел – аноматика [<гр. anomalia отклонение от нормы (базы сравнения)] изучает изменение количественных признаков объекта наблюдения без учета действующих на него сил. По своему содержанию она близка к разделу теоретической механики – кинематика [<гр. kinēma (kinēmatos) движение], изучающей геометрические свойства движения тел без учета их массы и действующих на них сил, но тем не менее не является полным повторением последней, так как ориентирована на изучение изменений в отклонениях показателей от какого-то исходного (базового) или нормативного уровня, а не движения объекта наблюдения как такового в пространстве и времени. И наконец, динамика [<гр. dynamikos сильный, мощный] изучает изменение систем в зависимости от действующих на них сил. Теперь наглядно видно, что теоретическая эпироника не только полностью охватывает тот круг вопросов, который приписывается сфере приложения синергетики (состояния равновесия и траектории изменения количественных признаков систем), но и привлекает для решения соответствующих задач категорийный аппарат и арсенал средств, связанный с действием сил на социально-экономическую систему.